Ни один другой скульптор не определил облик Рима так, как это сделал Джан Лоренцо Бернини. Ни один другой скульптор не работал при девяти папах. Бернини стал создателем стиля барокко в скульптуре и прославился неуёмной творческой энергией и перипетиями бурной личной биографии. А лучшая в мире коллекция его скульптуры находится в собрании галереи Боргезе в Риме. «Аполлон и Дафна», «Похищение Прозерпины», «Давид» и другие шедевры Бернини из собрания Боргезе, настоящий «театр в камне», легли в основу документального фильма «Бернини».

Двое против всех: веронские любовники в версии Матса ЭкаОстрый и мрачный спектакль классика современного танца, единственного и неповторимого Матса Эка – о любви, которая сильнее смерти. Можно убить влюбленных, но нельзя убить их любовь – даже в мире, который поглотила ненависть. Даже в мире, где люди объединяются не в семьи, а в кланы – только чтобы выжить. Безликий современный мегаполис, кормилица на сегвее, смертей так много, что они становятся привычными, и вдруг – любовь. Похожая на воронку, из которой не вырваться - да и зачем?Великий швед Матс Эк считается потрясателем основ и бремя этого звания несет с честью. Про каждый его спектакль, поставленный по хорошо известной всем истории, хочется сказать: такими вы героев еще не видели! И каждый раз это будет правдой. Эк умеет создавать спектакли так, как будто до него не было ничего.Так случилось и с шекспировской трагедией о веронских возлюбленных. Поменяв имена местами (да, именно Джульетта и Ромео), заменив всем привычного Прокофьева на Чайковского, убрав часть значимых сюжетных деталей (ну какой, к черту, яд) и лишив героев балетной надмирности, Эк и в самом деле рассказывает главную историю о любви так, как будто делает это первым здесь и сейчас. Жестко, ярко, телесно, с присущей лишь ему лексикой. Никакой возвышенности, никакого изящества - земная жизнь, со всей ее болью, грехами, несовершенством, ненавистью, страданиями - и любовью. Которой отведено так мало времени, что надо успеть - любить каждой клеткой тела, так, как не любил никто до тебя.

На Зальцбургском фестивале популярная опера Джузеппе Верди «Аида» исполнялась всего один раз, в 1979 году в постановке и под руководством Герберта фон Караяна. Для нынешнего возвращения Зальцбургский фестиваль собрал потрясающую команду артистов, благодаря которой этот спектакль стал самым востребованным за всю историю фестиваля. Великолепный состав возглавляет Анна Нетребко в заглавной партии. Режиссёр-постановщик – проживающая в Нью-Йорке иранская фотохудожница Ширин Нешат, а дирижирует спектаклем лучший в мире вердиевский дирижёр, Риккардо Мути. Несмотря на то, что «Аида» считается одной из самых растиражированных опер, она представляет собой глубокое размышление на тему иерархии власти. Лучше всего она известна своим великолепным «Триумфальным маршем», однако принадлежит к числу наиболее лирических опер Верди и выстроена вокруг личных чувств трёх жертв злосчастного любовного треугольника: Радамеса, доблестного египетского военачальника, и двух соперниц за его сердце, дочери фараона Амнерис и её рабыни-эфиопки Аиды.

Когда любимый актер Спилберга Марк Райлэнс играет немолодую аристократку, а большой умница Стивен Фрай изображает влюбленного в нее дворецкого, жди сенсации. Так и случилось в этом легендарном спектакле, ставшем одним из главных хитов театра «Глобус». Постановка Шекспировского театра «Глобус» «Двенадцатая ночь» – особенно обожаемая публикой комедия Шекспира; у каждого поколения есть своя любимая постановка. У послевоенного британского зрителя был спектакль Гилгуда, где Лоуренс Оливье играл Мальволио, а Вивьен Ли – Виолу и Себастьяна. Советские люди помирали со смеху от табаковского Мальволио в спектакле «Современника», режиссером которого был англичанин Питер Джеймс. Поколение 90-х прекрасно помнит перенесенную в XIX век киноверсию Тревора Нанна. Спектакль Тима Кэрролла совмещает глобусовский традиционализм с новаторским подходом к актерской игре. В интерпретации Кэрролла есть даже что-то радикальное: режиссер поставил себе целью не просто воспроизвести костюмы, сценографию, музыкальное и танцевальное сопровождение, которые могли бы обрамлять постановку начала XVII века, но и сохранить чисто мужской состав елизаветинско-якобианского театра. Мало кто в наше время решится занять в роли Виолы мужчину, ведь в этом случае актеру приходится выполнять двойную задачу – изображать женщину, изображающую мужчину! Молодой актер и фолк-музыкант Джонни Флинн, не только игравший на сцене «Глобуса», но и сочинявший музыку к спектаклям театра (например, к постановке комедии «Как вам это понравится» – дебютном выходе Мишель Терри в качестве нового художественного руководителя и звезды «Глобуса»), справляется с этой непростой задачей великолепно. Главным же бенефисом этой «Двенадцатой ночи» стал уникальный перформанс Марка Райлэнса в роли Оливии – микс театра кабуки, комедии дель арте и хореографии кружащегося дервиша, то и дело взрывающийся жеманными заминками, охами-ахами и прочими звуковыми эффектами. Изощренной технике Райлэнса противостоит прочувствованная самодеятельность Стивена Фрая, чей Мальволио весьма далек от традиционного образа напыщенного идиота. В интерпретации актера-писателя, Мальволио – скорее заплутавший в собственной наивности одинокий старик, на склоне лет поверивший в реальность большого чувства. Впрочем, успех этого спектакля – заслуга не только Райлэнса и Фрая. Все в этой «Двенадцатой ночи» работает на общий результат: безупречная режиссура опытного шекспировского постановщика Тима Кэрролла; усилия остальной труппы, в которой выделяется уморительная Мария в исполнении Пола Чахиди; меланхоличные песни жены Райлэнса, композитора Клэр ван Кэмпен.